ПОЛЕЗНОЕ ЛЮБИТЕЛЬСТВО

Случай, к которому надо готовиться

Меня всю жизнь преследовал один случай, который запомнился каким-то духом невероятного, воплощением невиданной случайности. 

В Питере, когда я учился в институте у меня был знакомый, мать-одиночка, которого занималась глубинным бурением, будучи геологом. Она часто отправлялась в командировки и запомнилась только тем, что однажды привезла окаменелость трилобита, добытого на глубине несколько километров со дна океана. Трилобит меня впечатлил, потому что по версии естественников – это наш далёкий предок. В девяностых годах страна стала рушиться и геологи стали не нужны, она оказалась без работы.

Безуспешные поиски приводили её то в магазин, то к поломойству. И от безысходности она купила красок, холстики и стала, «чтобы не запить», писать картинки. Для себя. Но однажды пришла подруга и сказала, продай. И она продала за копейки. Потом нарисовала еще и поехала к «Катьке» - памятнику Екатерине Второй, у которой массово выставлялись самые неожиданные художники. И стала приезжать … с деньгами. Вплоть до того, что уволилась с других работ. В это момент я об этом узнал и как-то заглянул в картинки. Ничего особенного – пейзажики акварелью и маслом. Но свеженькие, миленькие, хотя точно без своего особенного почерка и оригинальности.  

Но «Катьку» прикрыли и заработок иссяк. Она решила уехать в Штаты. Подруга предложила попробовать поработать сиделкой и домработницей. Та согласилась и уехала. И вот работала, работала – и вдруг присылает моему другу, сыну, тысячу долларов, что было явно не по зарплате. Затем снова тысячу. И снова тысячу. Он звонит в Штаты и спрашивает: Откуда деньги, мама? – Та не объясняет и говорит: Приеду, расскажу. Так вот через год-полтора она приехала в припудренном и приподнятом состоянии, совершенно не похожая на сиделку, прачку и домработницу. Оказалось, что в промежутки от выполнения домработ она снова взялась за своё и стала пописывать. И однажды кто-то из американских знакомых заметил это, пришел в удовольствие, купил картинки и заказал друзьям в подарок. А американцы падки на живопись особенно оригинальную, особенно дешевую (по их меркам). А так как в США подарок – это всегда проблема потому что всё есть, угодить можно только чем-то оригинальным. Живопись из этого рода оригинального (даже если не обладает признаками искусства). Оригинальность, как говорят, авторская креативность в Штатах имеет почёт. И она стала пописывать. Это закончилось тем, что у неё образовался поклонник, который сначала покупал картинки, а потом предложил руку. О сердце не было слышно, тем не менее, было видно, что женщина была по-женски сыта и творчески благоухала. Об интимной части мы упомянули, потому что она сложилась в убеждённую одиночку, что не идет женщине и портит её, а тут картины принесли ей не только деньги, но и признание мужчины и брак.   

Такая история. Она говорит сама за себя без намёков. Наши таланты неизвестны и неизведанны другими людьми. Мы не знаем, чем мы можем порадовать людей и где и когда создать ценность. А главное, что нас «вывезет» в самые трудные времена, что накормит, а может, даже спасёт от безысходности.  

Описывая этот пример, я вспомнил себя.  

Армия. Осень. Омск. «Карантин». Полный износ. Не продохнуть. Мёрзнуть в карауле, Стоять на тумбе. Есть хочется постоянно. Первая неделя как год. Бесконечные полы, сортиры, картошка, беготня, караулы. И вот однажды замполит выстроил роты и спросил, кто будет рисовать стенгазету. Никто не сделал шаг вперёд. Тогда вопрос прозвучал так: Кто умеет рисовать или у кого получалось в школе. Я сделал шаг вперед: у меня было в школе отлично по рисованию. Я стал рисовать стенгазету, что удалило из моей военной практики сортир. Но это было не всё. Увидев, что я нарисовал однажды в газете девушку, ждущую солдата домой, ко мне подошёл замкомвзвода сержант К. и сказал: нарисуй-ка мне в дембельский альбом мою девушку и положил фото на стол. Так с меня были сняты ночные полы, потому что я начал рисовать девушек ещё в трёх дембельских альбомах. Помимо этого я был приближен к вкусностям посылок, которые шли молодым солдатам, как говорили, «косяком» и перестал испытывать голод.   

Судьба нашего таланта неизвестна, но попробовать проложить путь реализации его должно всем. Надо пробовать.